Время жёстких решений: Центробанк больше не в состоянии удерживать ставку

На заседании ЦБ 21 июля ключевую ставку поднимут на 0,5 процентных пункта – именно так говорит явное большинство экспертов. Но в сложившейся ситуации это очень мало.

Полпроцента? Серьёзно?

Опросивший много специалистов Finam утверждает, что «Центробанк не будет агрессивным» – поднимут с 7,5% до 8,0%.

23 из 30 участников опроса РБК также называют наиболее вероятным рост на 0,5 процентных пунктов. Давно прогнозы экспертов не были столь единодушными.

Решение, конечно, назрело. Сниженная до 7,5% в сентябре, ключевая ставка Центробанка продержалась на одном уровне более 10 месяцев – безумный срок по нынешним безумным временам.

При этом инфляционный механизм в последние месяцы угрожающе раскручивается. Нынешнюю ставку принимали при долларе по 60, сейчас он перевалил за 90. Евро тоже стоил 60 (был короткий период «равноденствия» двух основных валют), сейчас 100. Это чрезвычайно быстрый рост.

Давайте вспомним, как ставку поднимали в прежние тяжёлые времена.

В 2014 году двукратное падение рубля после Крыма и удешевления нефти удалось остановить чередой повышений – на 1,5, 0,5, 0,5, 1,5, 1,0 и 6,5 (!) п.п. в течение 2014 года. После этого почти 4 года она снижалась, пережила пару незначительных повышений в 2018-м, потом ещё 2,5 года только снижения. Не поднимали даже в первый год ковида. Лишь в марте 2021-го на фоне роста бюджетных трат в пандемию и, как мы сейчас понимаем, подготовке к операции на Украине ставка за полгода ступенчато выросла с 4,25 до 8,5 п.п. Ещё 1 пункт добавили накануне СВО, ну а когда она началась – сразу +10,5 п.п., самое большое разовое повышение в обозримой финансовой истории. Далее – плавный откат благодаря совершенно неожиданному для экспертов весенне-летнему укреплению рубля.

Да, для тех самых экспертов, которые сейчас говорят про рост на 0,5 процентного пункта.

Нокдаун для рубля

Слишком уж много факторов бьют по рублю. Перечислим лишь самые очевидные.

Ужесточение санкций и давление на страны, помогающие их обойти. Прямо сейчас суровым предупреждением ударили по Киргизии – на секундочку, участнику Таможенного союза. Киргизское руководство уже объявило, что Штаты ему дороже России. Чуть раньше параллельный импорт приостановила Турция. После фактического отказа принять Владимира Путина не останутся неизменными отношения с ЮАР – хотя есть ощущение, что наш президент и раньше не рвался в столь дальний вояж. Продолжается стимулирование снизившейся деловой активности бюджетными средствами. 10 лет назад начинающий бизнес рассчитывал на коммерческие кредиты, сейчас – на государственные субсидии и гранты. Понятно, что никуда не делись траты на СВО и поддержку семей её участников. Не будем приводить здесь цифры, но месячные траты на одно только известное денежное довольствие известного числа мобилизованных, контрактников и добровольцев превышают годовой бюджет большинства регионов России. А ведь есть ещё и материально-техническое обеспечение, и восстановительные работы.

Яркий свежий пример: один только ремонт одного Крымского моста после одного прилёта вице-премьер по завозу мигрантов Марат Хуснуллин оценил в 1-1,3 млрд рублей. Другие специалисты называли цифру в два раза меньше, но Марат Шакирзянович, очевидно, сразу заложил маржу ремонтников.

По всей вероятности, это будут структуры, связанные с кланом Ротенбергов –они, напомним, построили этот мост. После прошлого теракта на железнодорожной части моста подрядчиком неожиданно выступило мало кому известное ООО «Нижнеангарсктрансстрой», целиком принадлежащее никому не известному Всеволоду Соловьёву (это вообще его первый бизнес).

Впрочем, экскурс в историю компании показывает, что после возвращения из офшора она принадлежала УК «ТЮС», детищу «Спецтрансстроя», не совсем очевидным образом связанному именно с Ротенбергами. Только этот внезапный прилёт соберёт по 10 рублей с каждого жителя страны, а таких объектов для восстановления на новых территориях хоть отбавляй. Один только Мариуполь приходится наполовину отстраивать заново, а Артёмовск после ухода линии фронта на запад предстоит возвести практически с нуля.

Как следствие всего этого – колоссальный бюджетный дефицит уровня 1990-х годов. Чутко реагирующие на такие вещи банки уже отзывают предодобренные кредитные предложения для граждан – а их новые варианты в среднем дороже старых, и отнюдь не на 0,5%, а на 1,5-2% годовых.

То есть банкиры ведут себя так, словно ключевая ставка уже выросла.

И простым людям стоит вести себя точно так же.

Сэкономили на молодёжи

Учитывая, что, как показано выше, стиль ЦБ состоит в достаточно резком реагировании на инфляционные угрозы, можно ожидать сейчас соответствующего решения. За 10 месяцев действия нынешней ставки рубль просел на 50% к доллару и 60% к евро, реальные цены на полках продуктовых магазинов выросли на 30-40%, и ключевая ставка не имеет сейчас никакого отношения к состоянию экономики.

Думается, полупроцентом дело не обойдётся. Минимум 1,0 п.п. Возможно, больше.

Впрочем, прямо во время написания этого текста стало известно, что вопреки прежним обещаниям нижняя граница призывного возраста не будет повышаться с 18 до 21 года. А это – не только дополнительный отток молодёжи из страны, но и удар по демографии. Предполагалось, что в надежде на рассрочку молодые люди будут активнее обустраивать свою семейную жизнь, включая рождение детей, но сейчас эта лазейка захлопнулась. А значит – ещё меньше материнских капиталов (уже сейчас зафиксирована рекордно низкая рождаемость), пособий, семейных ипотек и другой нагрузки на бюджет.

Но по сравнению с перечисленными выше издержками это очень скромная коррекция.

Что будет дальше?

Если рост останется в рамках 1,5% – ничего особенного. Несколько подорожают кредиты? Так они уже подорожали. Конечно, для предпринимателей это будет неприятностью, но они у нас закалённые, выдержат. А вот инфляция не приостановится, для удара по ней нужно радикальное повышение, минимум до 10 п.п., а лучше больше.

Россия пытается изображать экономику мирного времени с мирными решениями – в момент, когда совершенно очевидна перспектива жизни в условиях многолетнего военного противостояния. Сама по себе ключевая ставка есть пережиток уходящей рыночной модели, которую постепенно меняет директивная плановая система. Бороться с негативными явлениями в экономике до окончания СВО в принципе бессмысленно – оборонные траты и санкционные издержки всё равно возьмут своё.

В этих условиях, как ни печально, переход на мобилизационные во всех отношениях рельсы может быть более эффективным решением, чем поддержка иллюзии социального государства с незначительным конфликтом где-то на окраине. Самообман нынче дорог.