Провал «Фармы-2020»: кто и как разрушает российскую фармацевтику

Журналисты разбираются, почему импортозамещение в производстве лекарств работает как-то наоборот

Странные вещи творятся на фармацевтическом рынке страны. Издание Сергея Шаргунова и Захара Прилепина «Свободная пресса» прямо называет это «травлей россиян». Действительно, как получилось, что все разрешения на реализацию получили минимум два смертельно опасных лекарства – «Валсартан» и «Эреспал»? И сколько их еще свободно продается в наших аптеках?

«Валсартан», строго говоря, – не торговое название лекарства, а основа целого ряда фармпрепаратов. Производится в Китае, применяется против гипертонии, причем вполне успешно, вот только благодаря наличию в составе N-нитрозодимитиамина побочным действием легко может стать развитие онкологических заболеваний. Французский «Эреспал» предназначен всего лишь для облегчения и прекращения кашля, он даже входил в число жизненно важных лекарств, но вот же незадача – входящий в его состав фенспирид вполне способен спровоцировать остановку сердца. Кстати, эта информация – результат исследований как раз французских специалистов из «Лаборатории Сервье».

То есть при наличии программы «Развитие фармацевтической и медицинской промышленности» («Фарма-2020»), принятой еще в «доисторическом» 2012 году, мы многие годы продолжали травить себя импортной продукцией. Как это вообще могло получиться?

Программа предусматривала, что к 2020 году продукты российской фармакологии займут 50% аптек, причем 50% – в денежном выражении, что означает не менее 90% наименований (наша продукция в среднем существенно дешевле импортной). Проблема только в том, что тогда, в 2012-м, 2020 год казался бесконечно далеким, и либо ишак умрет, либо падишах. Но реальность оказалась суровой: сроки стремительно подходят, падишах в полном здравии, а ишак так и не научился разговаривать. Будут ли посадки?

Например, за то, что наши заводы один за другим отказываются от производства самых дешевых и популярных лекарств: нерентабельно. Дело идет к дефициту глюкозы, витамина D, аскорбинки, новокаина, простейших антибиотиков. Неудивительно, что по данным Счетной палаты «Фарма-2020» оказалась самой неудачной среди всех федеральных программ: менее 63% ассигнований было реально потрачено, причем качество этих трат также вызывает большие вопросы.

А ведь программа была недорогой и несложной: так, в 2018 году на нее выделено всего 11,2 млрд рублей, главным образом через Минпромторг, который возглавляет Денис Мантуров. Именно его ведомство выглядит главным ответственным за то, что вместо качественных российских лекарств провизоры предлагают покупателям зарубежные яды. Нет никакой информации о том, чтобы хоть кто-то понес персональную ответственность за срыв программы, зато Минпромторг активно готовит концепцию «Фармы-2030». Это уже не ишак с падишахом, это сказка про белого бычка…

Ожидать помощи от Госдумы не приходится – там, увы, умеют в основном запрещать. «Единая Россия» видит все зло в интернете и предлагает ужесточить штрафы за продажу там не одобренных официально лекарств (там несколько групп – лекарства могут быть доброкачественными, но незарегистрированными, могут считаться опасными в России, могут быть подделкой под известные бренды, могут быть «серым импортом»). Причем меры жесткие – до восьми лет лишения свободы.

Также есть заведомо абсурдное предложение ввести уже с начала будущего года «ЕГАИС для лекарств» – обязательную маркировку с полным отслеживанием от завода или от границы. Понятно, что за десять месяцев такую систему просто не создать, а главное – лекарства не алкоголь, розничных упаковок тут в десятки, если не сотни раз больше, так что маркировка потребует огромных вложений. Многие лекарства станут попросту недоступными.

Доктор фармацевтических наук Татьяна Орловская, однако, полагает, что основная проблема отрасли – не в законах, не в Денисе Мантурове, а в кадрах. «Фарма-2020» была нацелена на создание новых производителей лекарств, но для этого нужны квалифицированные специалисты, а их нет. Да, существуют специализированные вузы и факультеты, но уровень их выпускников – провизор в аптеке. А самое грустное, что там, в принципе, при удачном стечении факторов и заработать можно больше, чем в научно-производственной деятельности.

И при реализации «Фармы-2020» никто не обратил на это внимания. Россия вроде бы решила разрабатывать собственные лекарства, а стандарты в специальности «Фармация» остались прежними, ориентированными в первую очередь на банальные продажи. Изобретать эти ребята не умеют. И если с бесконечно реформируемого Министерства образования взятки гладки, то Минздравсоцразвития (ныне Минздрав) и Минпромторг как главные кураторы программы просто обязаны были обратить внимание на несоответствие учебных программ целям и задачам страны.

Даже если мы начнем исправлять положение дел сегодня, первые качественные выпускники появятся лет через двадцать. Просто потому, что сперва надо сменить поколение педагогов, привыкших к нынешним программам и зачастую просто неспособным работать по-новому.

Орловская видит в нынешнем положении вещей «подрывную деятельность» и обвиняет в ней в первую очередь чиновников Вероники Скворцовой, главы Минздрава. «Тотальное уничтожение фармацевтического образования», безусловно, выгодно крупным иностранным корпорациям – западным, индийским, китайским, которые не раз попадались на «работе с врачами» в России и пуще всего боятся отдать завидный российский рынок российским производителям. Потому-то в России больше нет государственных фармацевтических вузов – это невыгодно мировым гигантам.

Но через кого-то же они действуют в России?