NYT: Россия медленно душит украинский порт

Автор в духе западной пропаганды выставляет Россию агрессором в керченском инциденте и оплакивает будущее украинского порта в Мариуполе. По его мнению, Мариуполь превратился в эпицентр опасной борьбы между Россией и Западом за будущее Украины. О том, что агрессивные действия в последнее время исходят только от украинской стороны, в тексте не говорится.

Мариуполь, Украина — Грохот затянувшегося мучительного конфликта с Россией до сих пор отзывается звоном стекол в окнах домов портового города Мариуполь, служа напоминанием о том, что всего в нескольких километрах от города проходит линия фронта, которая уже три года остается замороженной.

Однако наибольшую тревогу за будущее города и всей Украины в целом вызывает вовсе не приглушенный шум эпизодических перестрелок на окраинах, а та пугающая тишина, которая окутала крупный порт Мариуполя после того, как в ноябре Россия захватила три небольших украинских военных судна и 24 моряков и начала ограничивать судоходство в местных водах.

«Это не шутки. Это голливудский фильм. Ситуация очень серьезная», — сказал Владимир Омелян, украинский министр инфраструктуры, во время недавнего визита в этот опустевший порт на Азовском море, где больше нет крупных кораблей за исключением одного военного судна, которому уже около 50 лет и которое служит штабным кораблем слабого украинского флота.

Теперь Мариуполь превратился в эпицентр опасной борьбы между Россией и Западом за будущее Украины — и за те правила, которые управляют морями. По мнению некоторых, посредством столкновения с украинским флотом, которое произошло 25 ноября, и последующих ограничений морского трафика Россия пытается переписать правила, действующие в Азовском море, — как это сделал Китай в Южно-Китайском море.

Судоходство возобновилось на прошлой неделе в преддверии брифинга представителей российских пограничных служб, который состоялся в Москве 8 декабря и в ходе которого они отрицали факт блокады. Смягчение того режима, который киевские чиновники назвали периодической морской блокадой, позволило четырем грузовым судам войти в Азовское море и попасть в порт Мариуполя, где достаточно места для стоянки 18 кораблей.

Одним из этих четырех судов был ливанский корабль, который прождал 12 дней, прежде чем Россия позволила ему пройти из Черного в Азовское море через Керченский пролив под новым российским мостом, ведущим в Крым.

В понедельник, 10 декабря, украинские пограничники сообщили, что Россия, которая накануне смягчила ограничения, снова чинит препятствия судам, направляющимся в Мариуполь и соседний украинский порт Бердянска и выходящим из них, мешая им проходить под мостом в Крым. Как сообщили украинские пограничники, более 100 кораблей ожидают от России разрешения пройти через Керченский пролив — пролив, о котором прежде никто никогда не слышал, но который с недавнего времени вполне может соперничать с Ормузским проливом по количеству внимания, уделяемого ему мировым сообществом.

Между тем в докладе Андрея Клименко, главы независимой аналитической группы в Киеве, которая ведет наблюдение за движением судов, говорится, что украинские пограничники преувеличили число кораблей, ожидающих разрешения.

По его словам, проблема сейчас не в том, что Россия препятствует прохождению судов, а в том, что владельцы кораблей, обеспокоенные прежней агрессией России и ее возможными намерениями, перестали отправлять свои корабли в Мариуполь. Он считает, что в ближайшее время порт Мариуполя будет пустовать «из-за страхов владельцев кораблей».

Эти страхи стали свидетельством того, с какой легкостью Россия может влиять на жизнь Мариуполя и всей Украины, просто увеличивая и уменьшая свое давление. Москва уменьшает давление, когда ей нужно приглушить призывы к ужесточению антироссийских санкций и сохранить возможность правдоподобного отрицания, окружая ситуацию таким туманом неопределенности, что никто не может точно определить возможные риски.

Москва поступала так с самого начала ее конфликта с Украиной, отправляя своих военных на восток Украины каждый раз, когда пророссийские силы там отступали под натиском украинских войск, а затем уводя их каждый раз, когда чаша терпения Запада угрожала переполниться.

Украина и сама часто играла на руку России, порой настолько сильно преувеличивая опасность, что это только усугубляло неопределенность и тревогу. К примеру, во время своего визита в Мариуполь министр инфраструктуры Украины несколько раз сравнил президента России Владимира Путина с Гитлером и предупредил, что Россия готовится вторгнуться не только на Украину, но в Западную Европу. Такие преувеличения способствуют работе российской машины пропаганды, изображающей Украину страной, которой нельзя доверять и которая помешана на войне.

© ФСБ РФКорабль ВМС Украины, задержанные пограничной службой РФ за нарушение государственной границы России, в порту КерчиАтака России на три украинских военных корабля рядом с Керченским проливом, которую Путин назвал всего лишь «незначительным приграничным инцидентом», произошла в международных водах, о чем говорится в анализе, подготовленном интернет-изданием Bellingcat. Этот инцидент стал первым эпизодом, когда Россия открыто столкнулась с украинскими военными — прежде она предпочитала делать это руками своих местных агентов или российских солдат в форме без опознавательных знаков, прозванных «зелеными человечками».

Эта атака и введенные Россией ограничения на движение кораблей, следующих в и из Мариуполя и Бердянска, увеличивают страховые издержки и заставляют экспортеров на юго-востоке Украины — среди них есть два крупных сталелитейных предприятия — выстраивать альтернативные маршруты, в первую очередь железнодорожные. После свержения режима президента Виктора Януковича количество подходов к пирсам в порту Мариуполя уменьшилось с 1417 в 2014 году до 532 в 2017 году. Но это медленное снижение превратилось в настоящее свободное падение после того, как Россия атаковала украинские суда.

По словам Джеймса Холмса (James R. Holmes), профессора морской стратегии из Военно-морского колледжа США, в геополитическом смысле действия России представляют собой вызов для международного морского права.

Он сравнил недавние действия России со стремлением Китая получить контроль практически над всем Южно-Китайским морем. Ведущий одной из популярных новостных программ на российском государственном телевидении недавно назвал Азовское море «внутренними морскими водами» и отметил, что оно принадлежит России. Между тем в 2003 году Москва и Киев подписали договор, который гарантирует беспрепятственный доступ к водам, которые в равной степени принадлежат обеим странам.

«Это попытка создать прецедент, который Россия затем сможет применить к другим морям, где она захочет доминировать — если не контролировать их полностью — и в этом смысле сложившая ситуация очень похожа на ситуацию с Китаем и Южно-Китайским морем, — сказал он. — Если Россия сможет превратить Азовское море в российские территориальные воды, у нее не будет никаких причин для того, чтобы не попытаться сделать то же самое в Черном море, Балтийском море, Охотском море и так далее. Для Москвы это легкая победа — и самое подходящее место для того, чтобы создать прецедент».

На первый взгляд Мариуполь не похож на город, который находится на передовой войны, несмотря на активную пропагандистскую кампанию российских СМИ, стремящихся изобразить этот город и море вокруг него как территории, охваченные военной истерией.

Несмотря на заверения российских СМИ, власти здесь вовсе не отправляют детей копать траншеи на случай начала полномасштабной войны и не заражают море, окружающее Мариуполь, холерой, как говорилось в другом репортаже российских журналистов, хотя на прошлой неделе в порту внезапно появились девять украинских танков. Мариуполь находится в одной из тех 10 областей, где президент Украины Перт Порошенко ввел военное положение в ответ на столкновение в море.

Заявление Порошенко не оказало никакого заметного влияния на жизнь Мариуполя, однако оно добавило работы военному комиссару мариупольского военкомата Владимиру Левандовскому. Из-за огромного объема работы ему приходится ночевать в своем кабинете.

Он вместе с сотрудниками военкомата вызывает резервистов на медкомиссию, чтобы убедиться в том, что все они годны для военной службы — на случай, если правительство объявит всеобщую мобилизацию. Он также повесил красный светящийся знак на входе в военкомат, чтобы напомнить офицерам о том, что, каким бы спокойным Мариуполь ни казался на первый взгляд, он сейчас переживает очень опасное время.

«Я на 100% уверен, что взять наш город не получится», — сказал полковник Левандовский.

Захотят ли русские и их агенты на востоке Украины попытаться захватить Мариуполь, как они попробовали это сделать в 2014 и 2015 годах, жителям этого крупнейшего украинского города на Азовском море неизвестно. Но ясно одно: этот город, который только что оправился от боев за то, чтобы остаться частью Украины, рискует стать жертвой медленного «удушения», вызванного перебоями в морском траффике.

«Этот город выживет даже в том случае, если он потеряет эквивалент руки или ноги, но порт — это сердце Мариуполя», — сказала Марина Перешивайлова, управляющая в этом государственном порту, помогавшая организовывать движение сопротивления, которое не позволило пророссийским группировкам захватить город.

Заявление президента Порошенко о введении военного положения, которое его политические противники и Путин осудили, назвав этот шаг Порошенко попыткой повысить его рейтинг в преддверии мартовских президентских выборов, было встречено полковником Левандовским с радостью. Он назвал это решение давно назревшим шагом, который позволил «официально закрепить то, в каком положении мы живем здесь уже четыре года».

В течение этих четырех лет Украина боролась против сепаратистов и помогавших им российских военных — российских солдат, которые, по словам Кремля, приехали туда «в отпуск» — которые в 2015 году подошли к пригородам Мариуполя, предварительно захватив соседний Донецк, провозгласивший себя независимой «народной республикой».

Политическая элита Мариуполя, в рядах которой в прошлом доминировали сторонники бывшего президента Януковича, бежавшего в Россию в 2014 году, обеспокоена судьбой порта, но не разделяет страха Порошенко перед возможной полномасштабной атакой России.

Глава городского совета Мариуполя Степан Махсма, член пророссийского «Оппозиционного блока», пытается преуменьшить значение текущего кризиса и называет Россию «нашим соседом», а не врагом, как обычно говорят о ней Порошенко и его министры. По словам Махсмы, вместо того чтобы винить Москву в росте напряженности, Украина «должна сделать все возможное, чтобы привести отношения в порядок».

В знак того, что зачастую пророссийски настроенная политическая и экономическая элита Мариуполя заинтересована в том, чтобы избежать нестабильности, разжигаемой Москвой, Ринат Ахметов — самый влиятельный олигарх Украины, который играет важную роль в Мариуполе, — перенес в этот город столицу своей футбольной империи. Его команда «Шахтер», которая играла в Донецке до тех пор, пока этот город не оказался в руках поддерживаемых Россией сепаратистов, переехала в Львов. Она не будет играть в Мариуполе, но она будет платить там налоги.

Сергей Тарута, бизнесмен из Мариуполя, который в 2014 году некоторое время занимал пост губернатора Донецкой области, прежде чем пророссийские силы заставили его уйти с этой должности, считает, что в конечном итоге Мариуполь — это лишь пешка в гораздо более масштабной борьбе. По его словам, махинации Путина в Азовском море не только указывают на стремление Кремля закрепиться в Крыму, но и является демонстрацией пренебрежительного отношения к Западу.

«Сегодня мы наблюдаем масштабный геополитический конфликт между Россией и Америкой. К несчастью, Украина от этого страдает. Если этот геополитический конфликт не урегулировать, Россия будет демонстрировать свою силу везде, где только сможет», — сказал он.

Будучи членом парламента Мариуполя, Тарута голосовал против ведения военного положения, но не потому, что он не считает текущий кризис серьезным, а потому, что он не видит никаких иных причин для этого кризиса, кроме собственных политических расчетов Порошенко.

«Украина, несомненно, не способна противостоять России, — сказал он. — Нам нужна более мощная поддержка. Мы не можем решить эту проблему самостоятельно».