— Почему ты раньше, когда мы работали над первой книгой, об этом не говорил?
— Мне это не интересно. Я сейчас тебе отвечу, почему я не хотел… Это тебе, может быть, полезная информация, которую ты можешь сам потом использовать. Самая штука заключается потрясающая, знаешь, в чём? В том, что при этом при всем человек не поёт с 1986-го года. На связках у неё узлы. Она не может петь. У неё диапазон – одна октава. Всё. Она не может ничего спеть и записать.
— Откуда эти узлы?
— Это шампань после концерта.
— Шампанское, в смысле?
— Да. Я считаю, что в этом причина. Неразумное отношение к своему аппарату вокальному.
Дальше можно было бы сказать, что она слишком много работала и поэтому… Переработала. Старик, у меня было примерно где-то 100 концертов в год во Дворце спорта. У неё – 10.
Вот все её съемки, где она в окружении безумного количества людей, где ей все хлопают и все такое, это всё было в пяти или в шести местах. Всё. Эти съемки тиражируются, переписываются, меняются.
У неё не было концертов во Дворце спорта. На первом или на втором концерте у неё наступал пипец голосу.
А так как она к себе относилась с уважением, не так, как Ротару, она не пела под фанеру…
— Ротару – под фанеру?
— Ротару всю жизнь под фанеру поёт с 70 какого-то там пятого года.